 |
Об этом художнике уже написаны тома, монографии и
диссертации. Выставок, и самых престижных, было не счесть.
Нет на земле уважающего себя музея, или коллекционера, у кого
не было бы работ Зверева. Его картин великое множество,
оценивают, что более 30 тысяч. Работы Зверева можно
встретить в самых разных местах. У самых простых, далеких от
мира искусства людей. Расскажу один случай.
Впервые попал в дом к своим знакомым, и неожиданно увидел на
стене картинку Зверева.
- Это же Зверев, - воскликнул я.
Мои знакомые замялись. Переглянулись.
И вот какую историю я от них услышал. Лет тридцать, может и
сорок назад, возвращались они поздно вечером по безлюдной
Москве домой. И наткнулись на мужчину, который лежал
посередине дороги. Причем голова у него была на проезжей
части, а ноги на тротуаре. Они обогнули его, подумав, что он
пьян. Но потом решили вернуться, чтобы хоть с дороги
оттащить. Любая машина могла проехаться по его голове.
Оттащив его за ноги, они продолжили свой путь. Ночью обещали
заморозки, и они подумали, что человек обязательно замерзнет,
если его так оставить. Пришлось опять вернуться, оказалось,
что он не так уж и пьян. Добровольно пошел с ними. Положили
его в коридоре. На утро, после завтрака, этот бородатый
бродяга, отрекомендовался художником Зверевым и предложил в
подарок написать картину для них. Нашелся картон. И окурком,
горелыми спичками, остатками варенья, помадой, и бог знает
из каких еще материалов, он соорудил картину, которая теперь
и явилась моим глазам, как откровение.
Вот такой это был художник. Воистину народный.
Зверев и сейчас не перестает удивлять. Он является всегда
новым, всегда неофициальным, и запредельно свободным. От
его картин захватывает дух.
Оказывается, что Зверев и в огне не горит. Именно так и
называется эта выставка. «Зверев в огне». Здесь представлены
картины из собрания Натальи Костаки, которые не сгорели в
пожаре 1976 года. Загородная дача сгорела полностью, со
всеми работами русского авангарда, которые собирал известный
всему миру коллекционер, - Георгий Костаки, остались только
обугленные пристройки, где хранилась в стопках часть работ
Зверева. Края были обуглены, а центральная часть работ
сохранилась. «Ничего, еще напишем,» - так откликнулся Зверев
на этот пожар.
Первыми на пожар примчались машины КГБ (впрочем, они,
наверное, никуда и не уезжали). Потом явились пожарные, но
не нашли гидрантов, а воды у них не было. Стояли, праздно
любуясь на огонь.
Многие годы Наталья Костаки (она и сама талантливый художник)
реставрировала эти работы. На выставке представлено 200
картин. «Огненный зал» - в нем обугленные картины спасенные
из пламени. Есть еще два зала. Один посвящен семье Костаки, с
которой Зверев был дружен. И третий зал автопортретов. В нем
так же показывают фильмы о Звереве. Фильм композитора Ираиды
Юсуповой. И фильм Залатухи «Садись детуля, я тебя увековечу».
Зверев из года в год раскрывается все шире. За свои 55 лет
жизни он успел многое. Известен Зверев философ, и Зверев
поэт. Пушкина он не любил. Считал, что он слишком официозен.
Вот одна из баек.
- Знаешь, почему Пушкин был посредственным поэтом? -
спрашивает Зверев.
- Ну, почему же?
- Потому что ему не приходило в голову, что поэзия должна
быть неожиданной.
- То есть?
- Да вот, хотя бы: «Мороз и солнце, день чудесный!», а надо
бы: «Мороз и солнце, дерутся два японца».
Поэзия Зверева полна неожиданностей, и напрочь лишена
поэтического официоза. Вот пример.
СИРЕНЬ
В саду, в тени, буквально в гуще самой,
Сидела в черном черная краса.
Коса упала.
У куста уста
Чуть блеклых губ мечтательницы странной.
Дух чародеев, дух весны,
Дух грусти и любви-печали,
И небо синее в сиреневом цвету.
Открыты взоры на ту-ту!
Сирена дикая...
Душа ушла.
Неизъяснимая щемила грусть-тоска.
И, закусив букет волос своих,
Она писала тихой живописью стих.
Вы узнаете их?
В саду цвела сирень у них.
Большая компания друзей Зверева, в которой оказался и я,
уходила с вернисажа позже всех. Охрана предупредительно
закрыла за нами дверь. И тут начался дождь. Оказалось, что у
Наташи Костаки нет не только машины, но даже зонтика. Пока
мы обсуждали сложившуюся ситуацию, вымокли до нитки. Так что
из огня попали в полынью.
Если бы у Тимофеича был дом, мастерская, кисти и краски, еда,
он бы сделал намного больше. А так он жил под открытым небом,
о чем и напомнил нам под конец&
Лев Алабин
|
