 |
Все-таки, ходить в театр одному не то чтобы скучно, а
неполноценно. Все равно, что смотреть выставку картин, одним
глазом. Отсмотрел в «Театре современной пьесы» шесть
премьер в одиночестве, но на этот раз, удалось найти себе
спутницу и мы смотрели спектакль «Авиатор» по роману Евгения
Водолазкина вместе с Ольгой. И мои ожидания полностью
оправдались. Ольга после спектакля, по дороге из гардероба к
машине, высказала эту мысль.
- Хорошо бы тут Евгения Водолазкина объединить с «Зулейхой&»
Гузель Яхиной. Получился бы знатный бразильский сериал.
«Зулейху..." обычно сравнивают с «Обителью» Захара
Прилепина и, несмотря на то, что сам Захар не протестует,
сравнение обидное. Ничего мелодраматического в его романе
нет. А у Гузель мелодрама с проклятиями в адрес СССР. В
«Авиаторе» много бреда в адрес того же СССР. Оказывается,
конвоиры заставляли пить заключенных свою мочу, если реальных
кошмаров не достает, надо их выдумать, оказывается совсем не
доктор Менгеле проводил опыты над людьми, они проводились в
Сталинских лагерях. Иннокентия Петровича Платонова
сталинские живодеры заморозили в жидком азоте на 50 лет, пока
в эпоху Дефолта, когда по словам Водолазкина, «диктатура
сменилась анархией», не разморозили. Патологический бред из
одного романа с мелодраматическим бредом из другого,
прекрасно бы сочетались.
Браво, Ольга.
А театр, что ж, театр выкрутился с помощью режиссера Алины
Кушин. Художественный руководитель «Школы современной пьесы»
верен своему принципу. В его театре всегда новые, свежие
имена. Прогремел роман «Авиатор», нашумел, значит пора в
театре воплощать. Интересная сценография в придачу. Это
вовсе и не «сценография», потому что оформление занимает весь
зал. Это как бы «театрография» и благодаря фантазии художника
Александры Дашевской, мы все оказываемся в некоем зловещем
пространстве, отдаленно напоминающем врачебную палату, и еще
больше кокон какого-то паука. Это, собственно - наша Родина,
- Россия, заключившая нас в этот зловещий паучий кокон и
постоянно сменяющая диктатуру на анархию и наоборот, и
живодерствующая над собственным народом. Смелое решение. Ну,
Вололазкин так и написал, сочетая тошнотворно-приторную прозу
(так ее характеризуют критики) с клеветой и очернением, (так
характеризуют и "Зулейху..." и
"Авиатора...")
Платонов просыпается из спячки в 1998 году, начинает
вспоминать свою жизнь. Память жидкий азот ему всю отшиб. Но
кроме двух убийств и Соловецких кошмаров, он ничего не
вспомнил. Только точно вспомнил стихотворение Блока
«Авиатор», а сам он авиатором, по всей видимости, не был. А
кем он был мы так и не узнали. Хотя какое нам до этого дело?
Лев Алабин
|
