|
Накануне Нового Года в ЦДЛ прошел вечер памяти писателя
Владимира Галкина (1932-2012). Это ныне самый запрещенный
писатель. Его не печатали при советской власти за
антикоммунизм, его не печатают и сейчас за патриотизм,
православие и приверженность монархии. Когда же настанут в
России светлые времена и, наконец, поймут, что демократия это
не свобода топтать ближнего и затыкать ему рот?
Поскольку я был в числе организаторов вечера и его соведущим,
то мне и отчет писать. Вечер организовали друзья Галкина и
его родственники.
Галкин был писателем литературного подполья. На свет его
произведения стали выходить только в 90-х годах. Причем
печатали его повести 60-х, 70-х годов так рьяно, что за год
одна и та же повесть могла выйти в нескольких толстых
журналах. «Октябрь», «Московский вестник», «Сельская
молодежь», новые издания, которых ныне и след простыл, типа
«Литературных новостей», восторгались своим открытием и
рвали его произведения друг у друга из рук. Восторгались
его литературным антикоммунизмом. Действительно, рядом с ним
и поставить было некого. Известные писатели боялись даже в
стол писать антисоветскую литературу. А Галкин не боялся. Но
вскоре выяснилось, что Галкин совсем не антикоммунист, а
православный монархист, его новые повести клеймили уже новую
власть, и тут уж слава его, не успев прогреметь, заглохла
окончательно. И в «нулевых годах» он снова ушел в подполье.
Выходили повести Галкина и в ежегодных литературных
альманахах, найти их сегодня не представляется возможным.
Владимир Галкин был первый открыватель своеобразного жанра,
когда в художественной форме пишут всякие небывальщины об
известных людях. О Сталине, Гитлере, Брежневе. Сейчас этот
жанр особенно популярен. Каких только «исторических» открытий
теперь не увидишь. «Конь Чапая», например, написанный еще в
начале 60-х опередил начинавшуюся тогда моду на анекдоты про
Чапаева. В этом рассказе, активно распространявшемся в
самиздате, оказывается, что Василий Иванович не утонул в
Урале, а выжил, но никак не мог доказать, что он остался
жив. И еще долго жил, со стороны наблюдая свою героизацию.
В центре прозы Галкина стоит человек из самого низа
социальной лестницы. Человек вне системы. Здесь и глубины
падения и высоты духа. «Человек со свалки» - повесть о том,
как какого-то БОМЖа, найденного на свалке, богатые люди
делают своим рабом, думая, что он никогда не посмеет восстать
и всегда будет им послушен и предан. Он же, вопреки мнению
новых господ, совсем не сломленный раб, а просто загнанный в
угол русский интеллигент. В конце концов, он разоблачает
целую сеть политических интриг. «Плакальщик» - о человеке,
который имеет оригинальный гешефт - участвует в похоронах,
прикинувшись знакомым покойного, говорит пламенные речи на
поминках и обильно угощается за чужой счет. Героиня рассказа
«Вагон» несовершеннолетняя девушка, волею судеб оставшаяся
сиротой, без места жительства и без всякого государственного
попечения. Живет она в брошенном на полустанке вагоне.
На вечер Владимира Галкина собрались люди андеграунда,
опытные подпольщики, диссиденты. Вспоминали минувшие дни.
Слежку, допросы в КГБ, а некоторые успели побывать и на
пересылках. Регулярно вызывали и самого Галкина в ведомство
Григория Борисыча, так он называл ГБ. Пытались даже
вербовать.
Анатолий Сенин рассказывал, как он Октябрьские праздники,
когда демонстрациями гремела страна, выходил на людные
улицы с траурной повязкой на рукаве. Как его задерживали
дружинники. И как он потом в течение 15 суток доходчиво
объяснял им, почему революция это зло.
Элеонора Белевская, художник и писательница, хрупкая,
болезненная женщина, тоже оказалась под пристальным
вниманием КГБ, ее тоже, зачем-то допрашивали, вызывали.
Александр Курушин, говорил, что открыл Галкина еще в 60-е
годы Эдмунд Иодковский, известный поэт песенник, написавший
более 600 песен о целине. Вернувшись с целины,
насмотревшись «правды жизни», он примкнул к диссидентам и вел
подпольные литературные кружки, где махровым цветом
расцветало вольнодумство и сопротивление властям. Александр
Курушин собрал в книгу произведения Галкина и к вечеру его
памяти издал книгу. Тираж ее микроскопический.
Андрей Фефелов, редактор газеты «Завтра», печатавший очерки
Галкина о «пореформенной» России, признался, что даже его
смелое издание не все могло публиковать. Недавно он в архивах
нашел неизданную повесть «Раб», в ней описан подневольный
труд раба, на даче того самого Гайдара. Есть надежда, что
вскоре мы увидим эту повесть, ну хотя бы в интернетовском
«самиздате».
Возможно, придут времена более демократичные, более свободные
от цензуры и самоцензуры, и мы увидим, наконец, писателя
Владимира Галкина в полный рост, вставшим как бы из-под
земли, «из-под глыб». Ведь при жизни он не удостоился книги.
Так и остался в периодике и подполье.
«Я лежу на Ваганьковском кладбище, на груди моей тонны
песка&» О сам написал себе эту эпитафию. Да, его литературная
судьба, была воистину подземной песней.
Лев Алабин
|
